Когда 13 февраля с легкой руки членов Совета старейшин Еревана от фракции “Еркир цирани” в зале заседаний оказались банки с канализационной водой из Нубарашенского административного округа столицы, а позднее усилиями той же фракции журналисты ознакомились с попустительством, царящим в мэрии, уже бывший мэр Тарон Маргарян решил все это “исправить”. Были внесены поправки в закон “О местном самоуправлении в городе Ереване”. Позиция тогдашнего министра юстиции Давида Арутюняна о том, что заседания мэрии должны проходить открыто и прозрачно, не помешали парламенту одобрить инициативу Маргаряна и его окружения — запретить свободный вход журналистов в мэрию.
После внесения изменений в упомянутый закон журналисты были вынуждены наблюдать за заседаниями только из специально отведенной им комнаты — в прямом эфире․ А в отдельных случаях разрешение на вход в зал заседаний мог дать лишь мэр или председательствующий заседания. Руководитель гюмрийского клуба журналистов “Аспарез” Левон Барсегян уверен, что этим законом бывшая власть попыталась уничтожить философию, идеологию местного самоуправления: “Понятно, что это был шаг, направленный на ограничение свободы информации. Они попытались видоизменить понятие “публичный”, заявив, что заседания транслируются в прямом эфире, сидите и слушайте, однако во всех словарях армянского языка написано, что слово “публичный” означает открытый, с участием общества, на глазах у людей”.
Но получается, что так не думает даже избранный после революции мэр Айк Марутян. В беседе с нами он говорит: “Сейчас прямой эфир — с помощью камер транслируется весь ход заседания, и все, что вам нужно, вы можете взять из этого эфира. Давайте посмотрим, во всем мире в процессе работы парламента и так далее, в том же Национальном собрании или на заседаниях правительства журналисты присутствуют не везде, это является предметом обсуждений”. Айк Марутян, фактически, не видит разницы между Национальным собранием, Правительством и Советом старейшин. Между тем, Совет старейшин призван выслушать и обсудить проблемы с обществом, здесь необходимо общественное участие при принятии решений. Новый мэр не знаком и с международной практикой.
Например, Совет старейшин столицы Германии — ландтаг Берлина — полностью открыт для посетителей. Каждый может после маленького досмотра зайти в здание, побеседовать с членами ландтага или принять участие в общественных слушаниях. Нашему корреспонденту удалось поговорить с членом городского совета Берлина Дани Фраймарком, который сказал: “Председательствующего информируют, что заседание будут снимать на камеру, и никаких проблем. Вы можете проводить видеосъемки, фотографировать. Это нормально. Мы работаем для людей, а не для нас”. Здесь в зале заседаний есть отдельные места как для журналистов, так и для посетителей.
А как обставлен зал заседаний Совета старейшин Еревана? Для мэра предусмотрена сцена. В центре, по примеру школьных классов, расставлены столы и стулья для 65 членов совета старейшин. С двух сторон под стенами располагаются места для представителей городской администрации — 8 советников мэра, трех его заместителей, 22 начальников отделов, 4 руководителей комиссий, 12 глав административных округов, а также главного архитектора, секретаря аппарата с двумя заместителями, помощников и так далее. Представители СМИ до упомянутых законодательных изменений должны были разместиться в задней части зала. Потом и это было запрещено. В последние четыре года число аккредитованных в мэрии журналистов с 80 снизилось до 62, но даже четверть из них не может поместиться в зале. Не говоря уже об участии граждан.
В этих условиях в мэрии было принято множество решений — без общественного участия. При этом в законе “О местном самоуправлении” есть серьезное упущение, позволяющее мэру единолично принимать решения, не обсудив их с членами Совета старейшин. Например, в этих условиях в 2015 году мэр единолично принял 3167 решений, а Совет старейшин — всего 135. В 2016 году 3760 и 168, в 2017-м — 3815 и 127 соответственно, а с начала текущего года до 10 октября 3356 и 52. При этом подавляющее большинство решений мэра касались разрешений на строительство и предоставления земельных участков. А для включения какого-либо проекта в повестку дня заседаний Совета старейшин документ должен пройти через четыре постоянные комиссии и получить соответствующее заключение.
Какие решения были приняты Советом старейшин, начиная с 2015 года? В основном, они были связаны с предоставлением или продажей земельных участков, изменениями в землепользовании, представлением к наградам, размещением памятных досок и т. д. Рассматривались также организационные вопросы деятельности мэрии. С 2015 по октябрь текущего года было принято всего 5 решений, касающихся благоустройства города, а транспортные вопросы, к примеру, касались исключительно предоставления парковок. Для журналистов получение информации по всем этим вопросам нередко было сопряжено с серьезными трудностями. За 9 месяцев 2018 со стороны мэрии в отношении представителей СМИ Комитет по защите свободы слова зафиксировал 1 случай оказания давления, 1 — дискриминации, 3 — нарушения права на получение и распространение информации․ Сейчас против мэрии есть три судебных дела с участием СМИ: одно касается воспрепятствования законной профессиональной деятельности журналиста, остальные два — нарушения права на получение информации.
Журналист информационного портала “CivilNet” Геворг Тосунян в беседе с нами отмечает, что в ходе журналистской деятельности для него самым проблематичным органом, особенно в плане получения официальной информации, была мэрия. “Мои темы всегда страдали от того, что ответы на мои запросы всегда отправляли поздно или вообще не отправляли. И всегда дело доходило то вопроса — подавать в суд или нет?”. Корреспондент Общественного радио Армении Армине Геворгян говорит: “Иногда приходится так долго ждать ответа, что тема уже становится неактуальной”.
Секретарь фракции от партии “Процветающая Армения” в Совете старейшин Еревана Лусине Аракелян также придерживается мнения, что для СМИ все должно быть открытым и прозрачным: “СМИ должны присутствовать, освещать, но как все это организовать, чтобы не мешать работе Cовета? Зал заседаний маленький, условия не очень хорошие”. А член фракции “Луйс” Ани Самсонян уверена, что вопрос необходимо решить, изменив условия в зале заседаний. Левон Барсегян, руководитель клуба “Аспарез” подводит итог: “Каждому нужен один стул. Если стульев сто, но людям негде сесть, то необходимо поставить 150. В авторитарнообразных странах власть не склонна много говорить, она пытается быстро закрыть вопрос по формуле “мы лучше вас знаем”. Сейчас пришло время пересмотреть все это”.
Асмик Будагян
эксперт КЗСС
